Прекрасно сложенный, гармоничный и элегантный во всех движениях, но почему-то совсем неизвестный любителям конного спорта 57-летний жокей не просто отбывал номер – он боролся за победу. И когда он в упорной борьбе завоевал «бронзу», зрители аплодировали стоя.

Позже на церемонии награждения поднявшийся на высшую ступень пьедестала итальянец в знак уважения отдал ему свою золотую медаль. – Спасибо. У меня таких уже четыре, а у тебя – всего одна, – сказал бронзовый призёр и вернул медаль.

А журналистские репортажи уже кричали о главной сенсации Олимпиады: в большой спорт вернулся легендарный лыжник, четырехкратный олимпийский чемпион Евгений Конкин. Да ещё в таком неожиданном качестве.  

– Я же Конкин, – улыбаясь, говорил он. – Куда же мне еще податься? Да и лошадей я люблю.

Ему понадобился год, чтобы пройти путь от человека, не умеющего ездить на лошади, до профессионального спортсмена.

…За искрометный юмор и острый язык Конкина любили коллеги и ненавидели спортивные чиновники. Что, впрочем, не помешало ему выступить на четырех Олимпиадах подряд. И не просто выступить, а завоевать на каждой из них  золотую медаль. Правда, не в индивидуальных гонках, а в эстафетах.

– Да я о вас, журналистах, думал. Вам же нужны сенсации. Если бы я все гонки без разбору выигрывал, то о чем бы вы писали, – комментировал он свои достижения и добавлял: – Вру, конечно.

В советские времена редко кто из спортсменов публично выражал свое недовольство, а тем более шутил. Евгений Конкин высказывал. Спортивные руководители, несмотря на все заслуги спортсмена, старались выжить его из сборной: острый на язык парень создавал им слишком много проблем. Перед четвертой своей Олимпиадой, выступая на одном из официальных мероприятий, он пошутил:

– Наш девиз: спорт – в массы, спортинвентарь – домой.

Сидящий в зале министр спорта побагровел.

Перед началом отборочных стартов к Олимпиаде один из тренеров сборной прямо сказал Конкину: «Ты своё уже отбегал». Спортсмена как током ударило. Подойдя к тренеру и глядя ему прямо в глаза, он медленно и четко произнес: «Не дождетесь. Я выиграю отборочные соревнования и завоюю на Олимпиаде медаль». Присутствовавший при этом разговоре спортивный чиновник переспросил: «Гарантируешь медаль?» Евгений злорадно усмехнулся: «Гарантирую. Хотя это самый глупый вопрос, который можно задать спортсмену».

Свое обещание он сдержал: отборочные соревнования выиграл, а на Олимпийских играх завоевал медаль. Золотую. Причем опередил не кого-нибудь, а лидера мирового сезона, представлявшего Германию. После финиша немецкий спортсмен, упав в снег, плакал от досады: он не мог поверить в то, что приехал лишь вторым. В тот момент, как признался позже немец, хотелось лишь одного – застрелиться. Потому что большего позора в жизни он не испытывал.

А Конкин ещё перед стартом подошёл к сопернику и на чистейшем немецком сказал: «Ты своё уже отбегал».

После этой победы Евгения Конкина стали называть, не иначе как великим. А один из зарубежных тренеров, восхищенный его победой, заметил: «Я видел спортсменов, безумно одаренных двигательно. Видел тех, кто рожден для своего вида спорта. А сейчас увидел человека, у которого талант побеждать написан на лбу, когда спортсмен еще только выходит на старт».

Не желая больше испытывать судьбу, Конкин после четвертой Олимпиады ушел из сборной и начал тренерскую карьеру. Причем выбрал к себе в ученики не обычных спортсменов, а «отказников» – тех, кого не взяли ни в одну из сборных. Уже через год все они стали показывать высокие результаты. Однажды один из учеников после очередной своей победы поделился с тренером: «Евгений Михайлович, мне дали понять, что пока я буду тренироваться у вас, двери сборной для меня закрыты. Я ответил, что без вас мне сборная не нужна». Но Конкин всё понял. Чтобы не портить жизнь своим ученикам, уже через полгода он завершил тренерскую карьеру.

Отдыхать Конкин не привык. Поэтому, уйдя на пенсию, как и многие другие спортсмены, подался в предприниматели. А когда и в этом деле достиг больших высот, ему предложили возглавить лыжную федерацию.

Но и в чиновничьей работе легендарный лыжник скоро разочаровался – в теплом кресле он просидел только год. А всего через 2 года уже в новом качестве покорил очередную олимпийскую вершину.